Восточная специфика такая,
Что Новый Год начнется в феврале.
И потому я в точности не знаю -
Родиться довелось мне в январе, -
Так кто я буду - добрая Корова
Иль злая Крыса? - Что в судьбе моей?
И лишь одно, хотя бы, безусловно:
Что я по Зодиаку - Водолей.

Но мне Корова больше симпатична.
"Трудолюбив как вол", "Здоров как бык", -
И эти выражения привычны,
Они приходят сразу на язык.
Как молоко полезно для здоровья,
На всем мы слышим жизненном пути.
Оставим на лугу пастись Корову,
Чтоб поскорее к Тигру перейти.

Великолепен по своей природе,
Хозяин в джунглях и в тайге своей,
Не знаю, как зовут его в народе,
По мне - такой восточный Царь Зверей.
Когда вот эта царственная кошка
Охотится на глупую газель -
Ее, конечно, жалко мне немножко,
Но тигр пусть поразит ее как цель,
Настигнет пусть, наестся до отвала...
Хотя газель как будто мне родня,
Но тигров так уже осталось мало.
А потому что человек - свинья.

Судьба играет с нами в чет и нечет,
Предпочитая среди прочих игр,
И Кот-мурлыка ласковый излечит
Все раны, что нанес коварный Тигр.
И Заяц он, и Кролик - посмотри ты...
И мы повеселимся от души,
Как кролики ужасно плодовиты.
А, кстати, кошки тоже хороши.
Хоть кролик с зайцем не одно и то же,
Есть общее в печальной их судьбе.
А на кота и кошку непохожи -
Вот те гуляют сами по себе.

И так уйдут. Примите вы на веру,
Что вслед за ними прилетит Дракон,
И примет к нам драконовские меры,
Установив драконовский закон.
Летя по небу, пламенем он пышет,
И кажется, что наше дело - швах.
Да это же родной наш Змей-Горыныч,
А чем родной - о трех он головах.
И, может, лучше вовсе с ним не биться -
Все три башки попробуй отрубить, -
А просто как-нибудь договориться
И уж тогда в дымину напоить.

Для нас Змея с Драконом где-то рядом,
Хотя черты у каждого свои.
Сказать мы можем смело: "С новым Гадом!" -
И вот в наш дом вползает год Змеи.
Что вспомнится - не змей ли искуситель,
Тот, что праматерь нашу искусил,
"Зеленый змий", Георгий-Победитель, -
Ведь он, как будто, змея победил? -
Для нас уже привычны стали тесты.
Признаться, я не очень их люблю,
Но вот вопрос, конечно, интересный:
- А как Вы нарисуете змею? -
"Углом," - сказала б я, когда б спросили:
В от нас уже ушедшем веке том
Был год Змеи особым для России:
Почти любой - Великий Перелом.

Но уползет Змея, прискачет Лошадь,
Копытами звеня по мостовой.
Что женщина и лошадь чем-то схожи,
Замечено давно уже не мной.
А волосы, густые, словно грива,
Крутые бедра, стройная спина...
Но умолчу о том, как я красива,
Пусть лучше видят все, как я скромна.
Пусть лошади умны, спокойны - что там,
Закусим мы и сами удила
И вдаль помчимся бешеным галопом -
Не вылететь бы только из седла,
Не рухнуть наземь в этой дикой скачке -
От ветра даже слезы на глазах...
Нет, все должно закончиться иначе -
Пришла к нам домовитая Коза,

Она ж - Овца. Но я не верю слухам.
И, хоть "Коза - корова бедняков",
Нам подарила варежки из пуха
И напоила вкусным молоком.
Но вот уже я вижу неувязку:
Мужчины все козлы, как говорят,
А про Козу мы вспоминаем сказку,
Где серый волк и семеро козлят.

И, видимо, так будет век от века,
И кто есть кто - твердят кому не лень.
Что Обезьяна - предок человека,
И видим мы, и слышим каждый день.
Мне в детстве говорили постоянно -
Забуду, видно, лишь когда умру, -
Чтоб стала человеком обезьяна,
Был нужен многолетний тяжкий труд.
Но это - измышления науки,
Все было в допотопном далеке.
А дай сейчас иному палку в руки -
Начнет лупить всех ближних по башке.

Но нет, ворчать я лучше перестану:
За мрачные такие мысли вслух
Обидится еще за Обезьяну,
Придет и заклюет меня Петух.
Задирист он, и шпоры очень крепки,
И, как огонь, пылает гребешок.
В курятнике все глупые наседки
Ну так и тают: Петя-петушок.
А он там ходит, как султан в гареме,
Еще бы: ведь попал при жизни в рай.
И глотку он дерет в любое время:
Прокукарекал - хоть не рассветай.

Круг по орбите сделает планета,
И, хоть не птица, улетит Петух.
Собака станет другом человека,
Но человек - он ей совсем не друг.
Кто обзывался "кобелем" и "сучкой"?
А кто "брехать" и "лаяться" сказал?
Про все собака знает много лучше,
Но - лишь собачья преданность в глазах.
Вот почему порой - сомненья нету -
Как волк, собака воет на луну...
Но передаст когда-то эстафету
Она Свинье - вернее, Кабану.

Свиньей у нас неряху называют.
Пусть попрекают свинством всех свиней,
А все же трансплантологи считают -
Свинья для человека всех родней.
А где свинья - конечно, там и сало,
И шутки все... Кабан - серьезный зверь.
И назывался раньше, я читала,
Сердито и почти свирепо - вепрь.

Они уйдут, похрюкивая, оба,
И сразу им на смену - посмотри ж,
Придет опять двоякая особа:
Она же Крыса и она же - Мышь.
Хотя противны крысы, если честно,
Но эти твари дьявольски умны.
А про мышей такое неизвестно.
Но все равно, и мыши - грызуны.
...Как наша жизнь жестока и сурова:
Все съедено, изгрызено, на слом...
Но вы не плачьте: вновь придет Корова
И напоит вас теплым молоком.

Писала наобум, что и заметно:
Зверь каждый на Востоке не таков...
И есть еще особая примета:
Он может быть пяти любых цветов.
И полный цикл, как жизнь разнообразный,
В себя включает шесть десятков лет.
Цвета же в нем такие: синий, красный,
А также желтый, белый, черный цвет.
Пройдя сквозь все, чего и не измыслить
И не вообразить любым умом,
Начнется он однажды Синей Крысой
И завершится Черным Кабаном.
Но год Свиньи - не будет он последним:
За ним опять наступит Новый Год,
И снова цикл шестидесятилетний,
Извечный, как судьбы круговорот.